Чтобы написать удачную повесть, надо придерживаться трех правил. К сожалению, никто этих трех правил не знает. Эта шутка может рассмешить, пожалуй, только другого писателя, однако стоило о ней вспомнить, потому что, как и всякая другая шутка, она содержит в себе долю правды. Если в удачной повести опустить подробности, мы получим структуру настолько простую, что нам без всякого труда поверится, что практически каждый может написать повесть согласно трехступенчатого плана. Надо взять героя Х, поместить его в ситуацию Y, и постараться, чтобы произошло событие Z.
Х - В тот день было светло, и мама назвала меня тошнотиком. "Ты тошнотик" сказала она. Глаза стали злые. Я думаю что такое тошнотик. В тот день сверху падала вода. Она была везде. Я видел. Я смотрел в окошко на задний двор. Земля глотала воду как жадные губы. Она выпила слишком много, заболела и обблевалась. Я такое не люблю.
Старый мистер Хокинс обычно стоял у своей щербатой изгороди и подзывал к себе маленьких мальчишек, которые возвращались домой из школы.
— Ребятки! — кричал он, — Идите сюда, ребятки!
Большинство мальчишек боялись ходить рядом с этим забором, поэтому они принимались хохотать и дразнить старика дребезжащими от страха голосами. После воплей и хохота мальчики быстро отбегали подальше и долго потом хвалились друг перед другом своей храбростью. Тем не менее время от времени один из них осмеливался подойти к мистеру Хокинсу, и старик повторял ему свою неизменную нелепую просьбу.
В пасмурную погоду Роберт Нэвилль никогда не мог угадать приближения темноты, и случалось, что _они_ появлялись на улицах прежде, чем он успевал скрыться. Задайся он такой целью, он, конечно, вычислил бы примерное время _их_ появления. Но он привык отмечать приближение темноты по солнцу и не хотел отказываться от этой старой привычки даже в пасмурные дни, когда от нее было мало проку. В такие дни он старался держаться поближе к дому. Он не торопясь закурил и, отправив сигарету в уголок рта, как обычно, обошел вокруг дома. Надо было проверить все окна: не ослабли ли какие-нибудь доски. Часто после налетов доски бывали расщеплены и частично оторваны. Тогда их приходилось заменять. Он ненавидел это занятие. На этот раз только одна, не странно ли, - подумал он.
Книга эта короткая, потому что почти все книги о писательстве набиты враньем. Авторы беллетристики (я говорю и о присутствующих) не очень понимают, что они делают и почему получается книга иногда хорошая, а иногда плохая. И я думаю, что чем короче книга, тем меньше вранья. Одно заметное исключение из этого правила о вранье – «Элементы стиля» Уильяма Стрэнка младшего и Е. Б. Уайата. В этой книге вранье почти или совсем не обнаруживается. (Конечно, книга короткая; восемьдесят пять страниц – куда короче вот этой.) Я скажу прямо здесь, что любой начинающий писатель должен прочесть «Элементы стиля». Правило семнадцать в главе под названием «Принципы композиции» гласит: «Ненужные слова опускать». Я попытаюсь это сделать.
Большинство книг, посвященных тому, как написать детектив, до отказа набиты мудрыми советами: как собирать улики, как преступнику оставить ложный след, где найти ядовитые грибы и как снимать отпечатки пальцев. У вас может создаться впечатление, что детективный роман – смесь ингредиентов. Их тщательно отмеряют, кидают в миску, взбивают деревянной ложкой до получения однородной смеси, потом ненадолго ставят в духовку и – вуаля – гениальный детектив готов! Не хочу вас разочаровывать, но так ничего не получится. Книга «Как написать гениальный детектив» вовсе не сборник наставлений, что писать можно, а что нельзя. Эта книга научит проводить мозговой штурм, строить схему детектива, писать черновик, вносить правку. Эта книга подробно расскажет, как создать яркие динамичные трехгранные персонажи, которые, если дать им волю, помогут построить сложный, запутанный, но тем не менее правдоподобный сюжет. Он будет полон загадок, опасностей, драматических конфликтов и напряжения.
В 1983 году Дональд Мюррей [Donald Murray] начертил на доске маленькую диаграмму, которая навсегда изменила мою технику письма и преподавания. Это был скромный план процесса письма, как он представлял его, пять слов, которые описывали шаги создания статьи. Насколько я помню, это были слова: Идея. Сбор. Фокус. Черновик. Ясность.
До того момента я полагал, что великие тексты – это дело рук волшебника. Как и большинство читателей, я знакомился только с опубликованными и отполированными текстами. Я держал книгу в руках, перелистывал страницы, взвешивал книгу в руке, восхищался дизайном и был поражен совершенством. Это было чудом, работой волшебников, людей, непохожих на нас.
Модель процесса письма от Мюррея открыла новый путь. Готовый текст может казаться чудом читателю, но это продукт невидимого процесса, серии рациональных шагов, набор приемов.
В третьей части трилогии `Мир смерти` эмигранты с планеты Пирр во главе с Язоном динАльтом, своим новым соотечественником, перебираются на планету под громким названием Счастье. Здесь им приходится столкнуться с местными жителями - одичавшими потомками землян. Аборигены относятся к пиррианам отнюдь не благосклонно, и переселенцам предстоит как-то решать эту проблему.
Во второй части трилогии `Мир смерти` главного героя, Язона динАльта, внезапно похищают. Корабль с похитителем и его жертвой на борту совершает вынужденную посадку на неизвестной планете...
- Минутку, - прервал собеседника Язон и, отвернувшись от
экрана, выстрелил в нападавшего рогатого дьявола. - Нет, ничем важным я не
занят. Сейчас приду. Возможно, что смогу помочь.
Он выключил видеофон и изображение радиста погасло на
экране. Когда Язон проходил мимо подстреленного им рогатого дьявола, тот
зашевелился в последней вспышке уходящей злобной жизни, и его рога заскреблись
о гибкий металл ботинка. Язон отшвырнул чудовище вниз, в джунгли.
Язон динАльт - галактический мошенник, человек с тысячью личин, азартный игрок...По своей воле он оказался на планете Пирр. Все силы здешнего населения направлены на борьбу с агрессивными силами природы. Язон решает спасти пиррян, найти некую таинственную силу, сделавшую эту планету смертельно опасной для людей.
Вы можете поверить в существование
фэнтези, являющего собой `гремучий коктейль` из приключений Конана-варвара и
озорного `асприновского` юмора! Нет? Значит, вы попросту еще не читали роман
Джеймса Бибби `Ронан-варвар`! Перед вами - истерически смешные похождения
мужественного до неприличия Ронана и развеселой компании его союзников: пьяницы
и недоучки-мага, воительницы, владеющей борделем, и верного боевого …
осла!
Поклонники Асприна! Поклонники Говарда! Вы можете поверить в существование
фэнтези, являющего собой `гремучий коктейль` из приключений Конана-варвара и
озорного `асприновского` юмора! Нет? Значит, вы попросту еще не читали роман
Джеймса Бибби `Ронан-варвар`! Перед вами - истерически смешные похождения
мужественного до неприличия Ронана и развеселой компании его союзников: пьяницы
и недоучки-мага, воительницы, владеющей борделем, и верного боевого …
осла! Ежели такой команде героев не справиться со зловредным чернокнижником
Некросом - то не справиться уж никому! А - как справляться? Прочитайте - и
узнайте сами!
От полукриминальной
корпорации «Оркоубойные мечи» можно было по определению ожидать любой подлости.
Но нанять ученых гномов горы Тор-Тарарах для создания армии монстров — это уж
слишком! Кто станет на пути у наглых захватчиков? Кто возглавит мощные, но
деморализованные и разрозненные полки орков и гоблинов? Только мужественный
Ронан-варвар и развеселая компания его союзников — пьяница и недоучка-маг,
отважная хозяйка борделя и верный боевой... ОСЕЛ!
Азбука литературного творчества,илиoт пробы пера до мастера Слова. Почему пишет молодой писатель? Лексическая несочетаемость. Речевая недостаточность. Речевая избыточность. Паразитная рифма. Неуместная
ритмизация прозы. Неправильное использование паронимов. Контаминация фразеологизмов. Смешение стилей. Кое-что о разговорной речи,
иностранизмах и жаргоне. Канцеляризмы.Речевые штампы и языковые стандарты. Неудачная образность, вычурность речи. Неблагозвучие речи. Злоупотребление использованием
глагола "быть"...
Он проскользнул в комнату и, не говоря ни слова, уселся в предложенное
ему кресло. На лице вошедшего застыло недоумение; он до сих пор не понимал, что
же, собственно, происходит, и эта загадочность порядком надоела ему.
Здоровенный тип, сопровождавший его с самой Аляски, удалился, тихо
прикрыв за собой дверь, и теперь он оставался наедине с мужчиной, восседавшим за
обширным письменным столом. Небольшая табличка, прикрепленная и столу,
извещала, что его владельца зовут Вильям Вулф. Имя не слишком соответствовало
его наружности: он смахивал скорее на лося, чем на волка.
Вулф произнес, спокойно и жестко:
– Полагаю, мистер Моури, вы имеете право требовать объяснений. – Он
сделал паузу и добавил: – Вы их получите.
«Первую же пчелу,
которая вздумает жужжать о том, что мед украли, тут же прихлопнут», – размышлял
профессор Педер Бьернсен. Мысль была новой и, казалось бы, шутливой, но своим
рождением она была обязана ужасающим фактам. Профессор провел длинными, тонкими
пальцами по рано поседевшим волосам. Взгляд его странно выпуклых, горящих
жутковатым огоньком глаз был устремлен в окно кабинета, которое выходило на
бурлившую транспортом стокгольмскую улицу Хеторгет. Но смотрел он вовсе не на
транспорт.
А первую корову, которая
возглавит борьбу против дойки, ждет скорая смерть, – закончил он про себя.
Стокгольм гудел и ревел, не ведая о нависшей угрозе.
Когда я был совсем
еще маленьким, мне часто снился город, - странно, ведь тогда я даже не знал,
что такое город. Передо мной возникали дома, тесно сгрудившиеся в изгибе
большой голубой бухты. Я различал здания, улицы, береговую линию, лодки в
гавани; но наяву-то я никогда не видел ни моря, ни лодок...
Да и здания не
походили на те, что я знал. Движение на улицах странное, повозки мчались без
лошадей, а в небе летали сверкающие штуки, похожие скорее на рыб, чем на птиц.
Чаще всего это
чудесное место было освещено солнцем, но изредка дело происходило ночью,
множество огоньков протягивалось вдоль берега, словно бусы из светлячков, а
часть огоньков, казалось, плыла прямо по воде или по воздуху. Красивое,
завораживающее место.
Однажды, когда я был
еще мал и не умел молчать, я спросил свою старшую сестру Мэри, где находится
волшебный город.
Самая большая удача в
жизни моей жены – то, что ей довелось выйти замуж за человека, который родился
26 сентября. Не будь этого, мы неминуемо провели бы ночь с 26-го на 27-е дома в
Мидвиче, со всеми вытекающими отсюда последствиями, которых – за что я не
перестаю благодарить судьбу – моя жена избежала.
Когда вспыхнул свет, в зале, казалось, еще громыхали раскаты взрыва последней атомной бомбы. Долгое время никто не шевелился, потом помощник продюсера невинно поинтересовался:
— Ну, Р.Б., что вы об этом думаете?
Пока Р.Б. извлекал свою тушу из кресла, его помощники напряженно выжидали, в какую сторону подует ветер. Все заметили, что сигара босса погасла. А ведь такого не произошло даже на предварительном просмотре «Унесенных ветром»!
